Недостоверную информацию Станислав Чарчасов на комментирует.
В бане я — старший товарищ
Главный тренер национальной сборной России Станислав Черчесов дал большое интервью порталу «Чемпионат». Самые любопытные моменты к вашему вниманию.
Этот специалист, который становился чемпионом СССР, России и Австрии в качестве футболиста, а в качестве тренера выиграл чемпионат и Кубок Польши, работает во главе главной команды страны с августа 2016 года. После домашнего чемпионата мира Станислав Саламович попал в число претендентов на приз лучшему тренеру года по версии ФИФА и подписал новый контракт с РФС по системе «2+2». В настоящее время от россиян ждут успешного выступления на ЕВРО-2020 и попадания на катарский чемпионат мира.
— Мартовские игры квалификации позади, чем занимались после этого сбора?
— Мы прилетели в Москву в среду утром, домой попал в 8:00, часик поспал, поехал по делам, в том числе на телевидение, где давал интервью. Часик — иногда это даже много (улыбается). В день нашего с вами интервью я уже в 9:30 был на работе, сдал ПЦР, обсудили с помощниками текущие дела. Наша работа продолжается.
— Как часто сдаете тесты на коронавирус?
— По прилету — всегда. Нам необходимо зарегистрировать результаты тестирования на Госуслугах. Мы — такие же граждане России, как и все, должны соблюдать закон. Да, я прошел вакцинацию, но разве это геройство? Я посчитал, что это нужно сделать. Уверен, что наш «Спутник» — лучший препарат на сегодняшний день. Если мой пример кого-то мотивирует, буду рад. На сборах в октябре и ноябре прошлого года выпадало много футболистов и персонала. Я не имею права выпадать из обоймы. Кстати, уровень антител у меня соответствующий, побочных эффектов нет. Если только поражение от Словакии не считать побочным эффектом (улыбается).
— В вашей семье кто-то еще вакцинировался?
— Нет. А о чем это говорит? О том, что я все-таки не деспот, и демократические принципы нам не чужды ни в семье, ни в рабочем процессе...
— Сколько футболистов сборной из последнего созыве уже переболели этой заразой?
— Семеро из десяти, но на этом сборе ни один человек не выпал из-за болезни. В итоге команда имела полноценную подготовку к играм, и это сказалось на результате.
— К вам же еще допинг-офицеры приезжали. Рано навестили?
— В 7:00 приехали, в 8.00 начали. Я задал им вопрос: «Ребята, если в 7 утра допинг есть, то в 10 улетучится?» Все-таки у команды распорядок, мы готовимся к важным матчам.
— Последние игры сборной уже удалось пересмотреть?
— Пока нет. Но мы всегда это делаем в обязательном порядке. Есть еще такой момент, на который я хочу обратить внимание. Хиддинк вот вообще не хотел играть контрольные матчи в марте, потому что команда была просто не готова в это время должным образом. Понимаете? Раньше товарищеские не хотели, а сейчас в марте отборочные матчи играем. Все меняется, мы к этому готовились. Уже не первый год и не первый март работаем в сборной. Нам надо было проанализировать прошлый опыт. Это ведь отбор на чемпионат мира. Здесь можно сразу закончить, не начав, потому что на прошлых сборах с тремя играми мы не были стабильны.
— Чем март отличается от октября и других месяцев?
— Третьи матчи на коротком отрезке всегда^даются с большим трудом: Германия уступила Македонии, Украина сыграла вничью с Казахстаном, Румыния проиграла Армении. Это физиология. В трех играх вытаскивать из себя ресурсы за такое короткое время — непросто. Причем между встречами всего два дня. Все это накладывает отпечаток.
— Почему не было ротации перед последним матчем?
— Игроки, выступающие в зарубежных клубах, прилетели только на Мальту, ротация все равно требовалась. А вообще только четыре полевых футболиста сыграли все матчи полностью. Игра всегда подсказывает, как лучше поступить. Просто функционал у всех разный, есть возможность влиять на игру.
— У вас не бывает ощущения, что вам иногда приходится чуть ли не создавать новую команду?
— Если образно, то да. Но надо поблагодарить РФС и РПЛ, что пошли нам навстречу. Перенесли матчи тура на несколько дней. Игроки получили возможность переключиться на наши требования, у нас было на это некоторое время.
— Чем отличаются требования в сборной от требований в клубах?
— Одно дело играть под флагом своего клуба, другое — под гербом страны. Плюс игроки должны друг с другом пообщаться и зарядиться положительной энергией. Надо, чтобы сборная объединилась, чтобы ребята думали о единой цели.
— Как вы выстраиваете отношения с игроками? Держите дистанцию или наоборот поближе?
— Это всегда ситуативно. Если я чувствую, что игроку нужен совет, могу ему набрать. Необязательно ждать сбора. Бывают разные обстоятельства. Иногда на сборе случаются моменты, когда нет повода для общения с игроком. Если футболист сам к тебе обращается, то нужно понимать зачем. Он должен зайти и выйти от тебя сильнее. А бывают моменты, когда надо поговорить, а я до конца не понимаю каким образом. И это тот случай, когда лучше промолчать.
— Некоторые игроки рассказывают, что вы в Но-вогорске иногда паритесь в бане с футболистами и рассказываете истории.
— Конечно. Жизнь же проходит не только на зеленом прямоугольнике. В бане официоза быть не должно, потому что тогда это превращается в теорию, а теория у нас бывает после восстановительных мероприятий. В той же самой бане я был как футболист с 15 лет. Они тоже должны понимать, что главный тренер находился в их шкуре. Это сближает. Стараюсь в бане быть не главным тренером, а старшим товарищем, который многое прошел и знает, что бывает на деле. А насколько им это помогает, они сами расскажут, если посчитают нужным.
— Недавно появилась новость о баснословных премиальных в сборной, мол, команда получает 20 миллионов рублей за каждую победу. Это верные данные?
— Какой смысл комментировать вбросы в телеграмм-каналах с недостоверной информацией?
